Павел Сергеевич Бобрищев-Пушкин:
Подражание XIII главе 1-го послания Коринфянам святого апостола Павла
Изгнанник к своим родителям
Слепой и зеркало
Крестьянин и смерть
Волк и две лисицы
Лиса-секретарь
Брага
Дровни
Шахматы
Дитя и пятнышко
Басни:
Слепой и зеркало
Услышавши слепой,
Что можно в зеркале увидеть образ свой,
Обрадовался он тому
И зеркало купить тотчас послал слугу -
Вот зеркало купили;
Слепой наш смотрится в него;
Но все по-прежнему не видит ничего.
"Так, видно, сущий вздор об нем мне говорили", −
Вскричал брюзгливец наш слепой.
И, рассердясь, вдруг толк его ногой.
Подобные слепцы в делах людских бывают.
1817
Лисица-секретарь
Лев приказание однажды дал лисице,
Законы толковать великой мастерице,
Скорее написать о том,
Чтоб длиннохвостые из царства вышли вон.
Лисица принялася,
И ну писать!
И титул, и число исправно написала;
А там и стала.
Верть так и сяк хвостом, не знает, что начать.
В законах-то она хоть толк довольно знала,
Да с ней случилася беда:
Когда бы не было у ней самой хвоста,
Тогда б другое дело.
Однако ж хитростью она кой-как успела –
И снова за письмо, на цыпочках присела, –
И тут уж ну валять...
В минуту кончила, кой-что переменила;
Не хвост в наказ, рога вклеила
И подвела такой закон,
Чтобы рогатых выгнать вон.
Лев на лисицу полагался.
Уж дело предо львом,
А секретарь в чести – так дело и с концом;
Махнул, и подписался.
Лисица в стороне; а бедные козлы,
Быки, бараны и волы
Принуждены от леса отказаться
И от скотов скорее убираться.
1817
Брага
Крестьянин молодой,
По древнему обыкновенью дедов,
Весеннею порой
Собрался угостить своих соседов
На праздник храмовой
И для того сварил, недели за две, браги
Две полные корчаги
И, в бочку влив, закупорил гвоздём,
С той мыслью, чтоб она путём
Ко праздничному дню осела.
Ан вышло не по нём, как на беду, всё дело,
И словно как над ним лукавый подшутил:
Во-первых, солоду в неё переложил,
А во-вторых, вина и та, что слишком много
Он в бочку чересчур налил
И что закупорил он слишком строго,
Не сделавши нигде отверстий в ней.
Но как бы ни было, не знаю, сколько дней
Пробывши взаперти, так брага забродила,
Что удали такой и пиву б впору было;
А как наспёрся дух и набралася сила,
Стеснённая со всех сторон,
Гвоздь верхний вышибла она из бочки вон
И, клубом пеняся, в отверстье побежала!..
Увидев то, крестьянин мой:
«Постой же, – говорит, – я справлюся с тобой,
На гвоздь один надежды видно мало!»
Сказав, по-прежнему закупорил гвоздём,
А сверх того ещё для подкрепленья
Он бочку обтянул железным обручём.
«Теперь не вырвешься, прошу прощенья!»
Сказал он, отходя от бочки прочь.
Но дело не по нём сбылося снова.
Он и не ждал себе несчастия такого:
Перестоявши ночь,
Сильнее прежнего зашевелилась брага,
Вспузырилась, сперлась и, весь собравши дух,
Отколь взялась отвага,
Вон вышибла не гвоздь, а целый круг
И потекла по погребу ручьями!..
Крестьянин ахнул мой, всплеснул руками,
Когда пришёл поутру навестить,
Увидев в погребе такое разрушенье;
А некого бранить...
На праздники без угощенья
Остался он по милости своей.
А если бы крестьянин был умней
И сколько надобно дал браге бы свободы, –
И сам бы с брагой был для праздничных он дней,
И бочки разрывать не довелось бы ей.
Своё всегда возьмёт закон природы.
1829
Шахматы
Однажды шахматы по воле игроков
По шахматной доске, болтая вздор, слонялись
И между прочих пустяков
Друг перед дружкой величались:
Слон
Хвастался, что он,
Вблизи царя и ферзи стоя,
Не знает ни на час себе покоя,
Трудясь для общего добра, –
И что одним
Лишь им
Вся держится игра.
Ладья кричит всем без умолку,
Что, окроме её, ни в ком нет толку,
А конь – старинный хват –
Кричит, как будто на подряд,
Что он ни в чём, нигде препятствия не знает,
Что, говоря нередко «мат»,
По головам и ферзей и слонов шагает,
И, словом, все – и пешки, и кони,
Слоны, и ферзи, и ладьи
Без всякой совести свои
Друг перед дружкою заслуги выставляли
И верно б так кричали
И спорили до сей поры,
А может быть, без дела стоя
На шахматной доске, крик подняли б и втрое, –
Но, к счастию, с концом игры
Хозяин кончил их и хвастовство пустое,
А вместе с ними дал и добрый нам урок:
Он положил их всех в один мешок.
1830-е годы
Дитя и пятнышко
Дитяти маменька в награду за урок
Купила платьице ко празднику в обновку.
Надевши на него и причесав головку,
Промолвила: смотри же, мой дружок,
Чтоб это платьице ты у меня берёг,
Чтоб к вечеру его снял так же ново!
И подлинно сказать, ребёнок соблюдал,
Как должно, маменькино слово.
Чиннёхонько ходил, чиннёхонько играл;
И в утро целое не знал, что есть проказа,
Он платьице своё берёг как глаза.
Но на кого беда на свете не живёт?
И мой Николенька забылся,
Разбегался и расшалился,
И платьице своё он как-то запятнал.
Увидевши беду, заплакал, зарыдал.
Потом, как водится, от слёз своих унялся,
Но утешение сбылося не к добру.
Уже Николенька не так, как поутру,
Обновку замарать боялся.
Считая про себя, что будет всё равно,
Увидят ли на нём одно
Пятно,
Пятна ли два, или десяток.
Так думая, шалить стал без оглядок.
Что ж вышло из того? Что, тряся об столы,
Об печки, об полы,
Обновку замарал, хоть брось, мой Николаша!
Толк басни сей таков:
Дитя есть всяк из нас, а платье – совесть наша.
До первой слабости у всякого она
В своей невинности хранится.
И счастлив то дитя, который умудрится
Не сделать первого на платьице пятна.
1843, Тобольск
Декабристы. Антология в двух томах, т. 1. Художественная литература, Ленинградское отделение, 1975.
Декабристы: Материалы для характеристики. М., 1907.
Русская старина. Ежемесячное историческое издание. Т. 7, СПб., 1873.
Идёшь по полю, пинаешь бревно, ботинки слетели, но тебе всё равно. Катушкою водишь туда и сюда, таких ….., как я до…..
Подражание XIII главе 1-го послания Коринфянам святого апостола Павла
Изгнанник к своим родителям
Слепой и зеркало
Крестьянин и смерть
Волк и две лисицы
Лиса-секретарь
Брага
Дровни
Шахматы
Дитя и пятнышко
Басни:
Слепой и зеркало
Услышавши слепой,
Что можно в зеркале увидеть образ свой,
Обрадовался он тому
И зеркало купить тотчас послал слугу -
Вот зеркало купили;
Слепой наш смотрится в него;
Но все по-прежнему не видит ничего.
"Так, видно, сущий вздор об нем мне говорили", −
Вскричал брюзгливец наш слепой.
И, рассердясь, вдруг толк его ногой.
Подобные слепцы в делах людских бывают.
1817
Лисица-секретарь
Лев приказание однажды дал лисице,
Законы толковать великой мастерице,
Скорее написать о том,
Чтоб длиннохвостые из царства вышли вон.
Лисица принялася,
И ну писать!
И титул, и число исправно написала;
А там и стала.
Верть так и сяк хвостом, не знает, что начать.
В законах-то она хоть толк довольно знала,
Да с ней случилася беда:
Когда бы не было у ней самой хвоста,
Тогда б другое дело.
Однако ж хитростью она кой-как успела –
И снова за письмо, на цыпочках присела, –
И тут уж ну валять...
В минуту кончила, кой-что переменила;
Не хвост в наказ, рога вклеила
И подвела такой закон,
Чтобы рогатых выгнать вон.
Лев на лисицу полагался.
Уж дело предо львом,
А секретарь в чести – так дело и с концом;
Махнул, и подписался.
Лисица в стороне; а бедные козлы,
Быки, бараны и волы
Принуждены от леса отказаться
И от скотов скорее убираться.
1817
Брага
Крестьянин молодой,
По древнему обыкновенью дедов,
Весеннею порой
Собрался угостить своих соседов
На праздник храмовой
И для того сварил, недели за две, браги
Две полные корчаги
И, в бочку влив, закупорил гвоздём,
С той мыслью, чтоб она путём
Ко праздничному дню осела.
Ан вышло не по нём, как на беду, всё дело,
И словно как над ним лукавый подшутил:
Во-первых, солоду в неё переложил,
А во-вторых, вина и та, что слишком много
Он в бочку чересчур налил
И что закупорил он слишком строго,
Не сделавши нигде отверстий в ней.
Но как бы ни было, не знаю, сколько дней
Пробывши взаперти, так брага забродила,
Что удали такой и пиву б впору было;
А как наспёрся дух и набралася сила,
Стеснённая со всех сторон,
Гвоздь верхний вышибла она из бочки вон
И, клубом пеняся, в отверстье побежала!..
Увидев то, крестьянин мой:
«Постой же, – говорит, – я справлюся с тобой,
На гвоздь один надежды видно мало!»
Сказав, по-прежнему закупорил гвоздём,
А сверх того ещё для подкрепленья
Он бочку обтянул железным обручём.
«Теперь не вырвешься, прошу прощенья!»
Сказал он, отходя от бочки прочь.
Но дело не по нём сбылося снова.
Он и не ждал себе несчастия такого:
Перестоявши ночь,
Сильнее прежнего зашевелилась брага,
Вспузырилась, сперлась и, весь собравши дух,
Отколь взялась отвага,
Вон вышибла не гвоздь, а целый круг
И потекла по погребу ручьями!..
Крестьянин ахнул мой, всплеснул руками,
Когда пришёл поутру навестить,
Увидев в погребе такое разрушенье;
А некого бранить...
На праздники без угощенья
Остался он по милости своей.
А если бы крестьянин был умней
И сколько надобно дал браге бы свободы, –
И сам бы с брагой был для праздничных он дней,
И бочки разрывать не довелось бы ей.
Своё всегда возьмёт закон природы.
1829
Шахматы
Однажды шахматы по воле игроков
По шахматной доске, болтая вздор, слонялись
И между прочих пустяков
Друг перед дружкой величались:
Слон
Хвастался, что он,
Вблизи царя и ферзи стоя,
Не знает ни на час себе покоя,
Трудясь для общего добра, –
И что одним
Лишь им
Вся держится игра.
Ладья кричит всем без умолку,
Что, окроме её, ни в ком нет толку,
А конь – старинный хват –
Кричит, как будто на подряд,
Что он ни в чём, нигде препятствия не знает,
Что, говоря нередко «мат»,
По головам и ферзей и слонов шагает,
И, словом, все – и пешки, и кони,
Слоны, и ферзи, и ладьи
Без всякой совести свои
Друг перед дружкою заслуги выставляли
И верно б так кричали
И спорили до сей поры,
А может быть, без дела стоя
На шахматной доске, крик подняли б и втрое, –
Но, к счастию, с концом игры
Хозяин кончил их и хвастовство пустое,
А вместе с ними дал и добрый нам урок:
Он положил их всех в один мешок.
1830-е годы
Дитя и пятнышко
Дитяти маменька в награду за урок
Купила платьице ко празднику в обновку.
Надевши на него и причесав головку,
Промолвила: смотри же, мой дружок,
Чтоб это платьице ты у меня берёг,
Чтоб к вечеру его снял так же ново!
И подлинно сказать, ребёнок соблюдал,
Как должно, маменькино слово.
Чиннёхонько ходил, чиннёхонько играл;
И в утро целое не знал, что есть проказа,
Он платьице своё берёг как глаза.
Но на кого беда на свете не живёт?
И мой Николенька забылся,
Разбегался и расшалился,
И платьице своё он как-то запятнал.
Увидевши беду, заплакал, зарыдал.
Потом, как водится, от слёз своих унялся,
Но утешение сбылося не к добру.
Уже Николенька не так, как поутру,
Обновку замарать боялся.
Считая про себя, что будет всё равно,
Увидят ли на нём одно
Пятно,
Пятна ли два, или десяток.
Так думая, шалить стал без оглядок.
Что ж вышло из того? Что, тряся об столы,
Об печки, об полы,
Обновку замарал, хоть брось, мой Николаша!
Толк басни сей таков:
Дитя есть всяк из нас, а платье – совесть наша.
До первой слабости у всякого она
В своей невинности хранится.
И счастлив то дитя, который умудрится
Не сделать первого на платьице пятна.
1843, Тобольск
Декабристы. Антология в двух томах, т. 1. Художественная литература, Ленинградское отделение, 1975.
Декабристы: Материалы для характеристики. М., 1907.
Русская старина. Ежемесячное историческое издание. Т. 7, СПб., 1873.
Идёшь по полю, пинаешь бревно, ботинки слетели, но тебе всё равно. Катушкою водишь туда и сюда, таких ….., как я до…..