Волков Василий Юлианович
"От Тулы до Курляндского полуострова. По боевому пути 30-й Гвардейской Рижской Краснознаменной стрелковой дивизии" (отрывок)
Выдвинув в стык 49-й и 50-й армий крупные силы, гитлеровцы не ограничились своим ударом в направлении Суходола. Одновременно было предпринято наступление на Алексин с юга. 11 ноября вводятся в бой 131-я и 230-я немецкие пехотные дивизии из состава 43-го армейского корпуса с задачей прорвать оборону по речке Крушма, выйти в район огневых позиций артиллерии и тыловых подразделений 238-й стрелковой дивизии.
По берегу речки Крушма занимал оборону 3-й батальон 837-го стрелкового полка. В первую очередь атаке подвергалась деревня Сенево, где оборонялась 7-я рота и небольшая группа артиллеристов передового наблюдательного пункта 4-й и 5-й батарей. Находясь на плацдарме за Крушмой, рубеж обороны 7-й роты вклинивался вперед в расположение противника и, прикрывая подход к реке, сковывал действия ударной группировки гитлеровцев, поэтому первый удар был направлен на деревню Сенево.
Под вечер, на закате солнца 11 ноября фашисты подвергли деревню Сенево мощному обстрелу артиллерийских и минометных батарей. На улицах и на площади возле школы рвались мины и снаряды. Гитлеровцы приближались к крайним домам, ведя на ходу беспорядочную стрельбу из автоматов. Боевые расчеты 7-й роты встретили противника ружейно-пулеметным огнем. Из лощины, укрывшись за сараями, по фашистам ударили минометы.
Бой разгорался. Враг, располагая значительным превосходством в людях и вооружении, продолжал наступать, обтекал деревню с обоих флангов. Вызываю огонь батареи. Телефонист передает мою команду на огневую позицию.
Разрывы снарядов батареи и плотный огонь стрелкового оружия задержали на первых порах продвижение фашистов. Но силы были слишком неравны. К тому же темнело, направлять огонь батареи и корректировать стрельбу по скоплениям противника становилось все труднее, видимости не стало. Голоса немецких солдат и их автоматная стрельба слышались уже позади школы в низине. С минуты на минуту нас могли обойти со всех сторон, отрезать от огневой позиции батареи. Несмотря на минометный обстрел, телефонная связь работала; связисты быстро устраняли порывы.
- Соедините меня с командиром дивизиона, - дал указание телефонисту ленинградцу Д. Ф. Великанову.
Вскоре к телефонному аппарату на командном пункте подошел капитан П. А. Фуфаев. Доложив ему о создавшейся обстановке в Сенево, получил приказание сматывать телефонный кабель и отойти к деревне Большое Кишкино.
Лошади были подседланы и во время обстрела их отвели на окраину деревни к речке. Со своей группой разведчиков и телефонистов перебрались в брод через Крушму и на подходе к Большое Кишкино, возле сараев, начали оборудовать наблюдательный пункт. Пехотинцы также отошли за речку Крушма и заняли позиции на оборонительном рубеже в соседней деревне Болото. Не далее километра за речкой осталась занятая фашистами деревня Сенево. Стрельба утихла. Изредка вражеское боевое охранение освещало ракетами подходы к деревне. Ночью меня вызвал к телефону командир батареи младший лейтенант А. М. Зинченко и передал:
- Немедленно снимайтесь с НП и быстрей на огневую позицию.
Орудия находились недалеко и через 10-15 минут мы были у своих пушек на огневой. Батарея меняла боевой порядок, готовилась к переходу в направлении к Алексину в район деревни Сукромно. Подошли конные упряжки, орудия подцепили к передкам и одно за другим выводили на дорогу. Предстояло занять позиции возле полотна железной дороги, чтобы огнем своей батареи оказать поддержку подразделениям 837-го полка, занявшим оборону на рубеже Болото - Горушки.
Глубокой ночью четвертая, а следом и пятая батареи прибыли в назначенный район, где приступили к оборудование огневых позиции. Рыли орудийные окопы, укрытия для людей. В эту ночь никто не сомкнул глаз; нужно было к утру подготовиться к бою. Сориентировавшись на местности, наношу на карту огневые позиции батареи. Хочется отметить, что в районе Алексина и дальше на территории Калужской области топографические карты были уточненные, не в пример тем, которыми нам пришлось пользоваться под Тулой. Составленные накануне войны по материалам аэрофотосъемки, они отражали все подробности местности и определить местоположение огневых позиции, наблюдательных пунктов, а вместе с этим нанести, выбранные на стороне противника, ориентиры и обнаруженные цели не составляло труда.
Установив орудия, отправляемся со взводом управления в деревню Горушки, чтобы занять там наблюдательный пункт. Проселочной дороги тут не оказалось, идем километра три напрямик.
Вчера в этом районе раздавались выстрелы: шел бой за железнодорожную станцию Рюриково и сведений о том, где закрепились ночью пехотинцы 837-го полка, не поступало. Хотя в штабе артиллерийского дивизиона заверяли, что в Горушках обороняется одно из подразделений дивизии, все же за истекшее время обстановка могла измениться. Нужно было также учитывать и то, что придвигаясь ночью по бездорожью, легко сбиться с пути, натолкнуться на противника. Взяв направление и сверяясь время от времени по компасу идем вместе с командиром батареи младшим лейтенантом А. М. Зинченко впереди. Землю припорошил снежок. Это помогает нам различать овраги, канавы и промоины, спускавшиеся к речке Крушма. За нами следуют верховые - это разведчики и коноводы вели наших заседланных лошадей. Позади связисты со шпулями за плечами тянули кабель. За ними слышался стук колес телефонной двуколки по мерзлой земле. Повозочный двуколки Альчимбаев Кенжигалий - колхозник из Жарминского района Семипалатинской области. Он по-хозяйски бережет и холит свою крупную вороную лошадь. Всегда она вычищена, накормлена.
Начинало светать. Впереди, за оврагом показались дома.
Сверяю по карте, что за селение перед нами.
- Это Горушки, - говорю я. - Овражек и слева роща, все как на карте.
Командир батареи А. М. Зинченко приказывает мне:
- Возьмите двух разведчиков, отправляйтесь вперед и узнайте кто находится в деревне.
Обогнув овраг, подошли к крайним домам. Прислушиваемся.
Тихо, постучали в окно. Загремела щеколда, и дверь открыла женщина.
- Есть в деревне красноармейцы? - спрашиваю ее.
- На другом конце улицы размещается команда бойцов, - ответила женщина.
Подаем условленный сигнал. Взвод управления батареи прибыл в деревню и занял крайний дом в вершине овражка. Хозяйка дома, не обращая на нас особого внимания, занялась своими делами. Затопила печь и, загромыхав подойником, отправилась доить корову. Телефонисты, устроившись на кухне, принялись налаживать связь с огневой позицией и штабом дивизиона. Вскоре привезли в термосах, завтрак и горячий чай. Не успели взяться за ложки, как вбегает командир взвода управления младший лейтенант Л. К. Бедарев и взволнованно сообщает:
- С крыши сарая, где оборудовали наблюдательный пункт, видно как немцы теснят пехотинцев 837-го полка, идет бой за деревню Болото.
- Видимо гитлеровцы наносят здесь основной удар, чтобы прорваться к Алексину, - произнес командир батареи А. М. Зинченко, - А как на подходе к Горушкам? - спросил он.
- На наши участке немцы не обнаружены, - доложил Л. К. Бедарев.
Оценив обстановку, командир батареи А. М. Зинченко решил немедленно перенести наблюдательный пункт ближе к огневой позиции и включится в бой, разгоревшийся за деревню Болото.
- Кончайте завтракать! - отодвигая миску с недоеденным супом, приказал он, - отключайте телефонный аппарат, быстро за мной! Младшему лейтенанту Бедареву, - продолжал командир батареи, - погрузить на двуколку батарейное имущество и следовать на огневую позицию. Младшему лейтенанту Волкову с разведчиками и телефонистами, прибывшими из штаба дивизиона, - приказывал А. М. Зинченко, - прикрыть меня на случаи, если фашистские автоматчики просочатся по рощам и оврагам к новому НП.
Всем было уже не до завтрака. Надо готовиться к бою. Командир батареи с небольшой группой разведчиков и телефонистов из взвода управления перебежками направился к огневым позициям. Вскоре они достигли возвышенности, с вершины которой был виден бой у деревни Болото. В кустах остановились.
- Отсюда будем вызывать огонь батареи, - приказал младший лейтенант А. М. Зинченко.
Бойцы подключили телефонный аппарат к проводу, а я, замаскировавшись за кустом, начал готовить данные для стрельбы. Наблюдательный пункт находился в стороне от направления стрельбы орудий, но младший лейтенант А. М. Зинченко был умелым артиллеристом и снаряды быстро направил на цель, фашисты не обнаружили выбранный нами НП, что позволило без помех вести огонь по врагу. Было отчетливо видно, как заградительный огонь батареи задержал противника. Захватив деревню Болото и продвигаясь к железной дороге, гитлеровцы шли во весь рост, но на пахотном поле неожиданно попади под прицельный артиллерийский огонь. На открытой местности они метались из стороны в сторону пытаясь найти укрытие от осколков снарядов. Получив поддержку артиллеристов, стрелковые подразделения 837-го полка усилили сопротивление{11}.
Пятая батарея огня не вела. Заняв огневые позиции на опушке березовой рощи рядом с четвертой, свой наблюдательный пункт она выдвинула в направлении деревни Болото. Рано утром немцы ворвались в нее, окружили находившийся на ее окраине передовой НП. Вместе с телефонистами и разведчиками погиб заместитель командира батареи младший лейтенант Анатолий Андреевич Витко из Усть-Каменогорска. А ведь только вчера вместе с ним переживали тревожные часы, когда враг атаковал Сенево.
Потеряв связь со своим наблюдательным пунктом, батарея лишилась возможности вести огонь. Командир батареи лейтенант Д. А. Храпов быстро оборудовал новый НП и возобновил огонь по атакующим вражеским автоматчикам.
Захватив утром 12 ноября селение Болото и Большое Кишкино, гитлеровцы решили прорваться на этом участке к Алексину с юга. Возле селения Болото в направлении на Алексин проходила улучшенная дорога с булыжным покрытием. По ней фашистам удалось перебросить на автомашинах к участку прорыва значительные силы из состава 131-й и 230-й пехотных дивизий. Создав, таким образом, превосходство в силе, гитлеровцы рассчитывали на легкий успех. Они шли в атаку во весь рост. Основную тяжесть удара пришлось выдержать стрелковым подразделениям 3-го батальона 837-го полка и артиллеристам 2-го дивизиона 693-го полка. Однако бойцы 238-й стрелковой дивизии не дрогнули, на подступах к деревни Сукромно фашисты натолкнулись на стойкое сопротивление оборонявшихся подразделении. В первых же атаках враг, понеся значительные потери, откатился назад. Вскоре гитлеровцы ввели резервы, подтянули минометы и, когда время перевалило за полдень, снова перешли в наступление. Теперь они уже шли в атаку не в полный рост, а старались продвигаться перебежками, укрываясь в кустах, в ложбинах.
С наблюдательного пункта четвертой батареи, выбранного поспешно на возвышенности возле деревни Горушки, нельзя было проследить за действиями противника после перехода от открытых атак к тактике маневрирования. Нужно было сменить свой НП, переместить его вперед. Не отрываясь от проложенного ночью кабеля, стали передвигаться в сторону огневой позиции.
Кабель то спускался в низины, то уходил в заросли кустарника, но как только поднимался на бугорок, командир батареи А. М. Зинченко выбирал удобное для наблюдения место, туда прокладывалась телефонная связь и батарея снова била по врагу. Так, перемещая НП на выгодные для наблюдения рубежи, орудия не прекращали вести прицельный огонь, срывали намерения фашистов прорваться к Алексину.
К вечеру бой начал стихать. Кое-где еще слышалась ружейно-пулеметная перестрелка, но артиллеристы почти прекратили стрельбу. Лишь изредка раздавались одиночные орудийные выстрелы. Гитлеровцам не удалось прорваться к Алексину, они были вынуждены отойти к захваченным утром селениям Болото и Большое Кишкино. Пехотинцы 3-го батальона 837-го полка вместе с переброшенными сюда с рубежа Оки подразделениями 830-го полка и частью сил 409-го отдельного саперного батальона закрепились на участке Сукромно - Горушки. Батареям же 2-го артиллерийского дивизиона приказано в ночь на 13 ноября переместиться влево, в район деревни Марьино, где оказать поддержку подразделениям 843-го стрелкового полка. Все что можно перебрасывалось на левый фланг дивизии с задачей прикрыть подступы к железнодорожной станции Суходол.
В тот же день 12 ноября шестая батарея 693-го артиллерийского полка, которой командовал лейтенант Р. А. Лисянский, была атакована противником, ей пришлось вести тяжелый бой с прорвавшимся к огневой позиции вражескими автоматчикам. В годы войны мне не раз доводилось слышать от очевидцев того боя о мужестве и стойкости, проявленной артиллеристами шестой батареи. Со временем подробности забылись, но теперь много лет спустя, на встречах однополчан пришлось увидеться с Рафаилом Аврамовичем и командиром орудия той же батареи старшим сержантом А. И. Трофимовым и снова услышать воспоминания о былой стычке с фашистами. А когда мы совершали поездку по местам боев в Клешню и Спас-Конино, то побывали так же в той роще возле деревни Большое Кишкино, где стояли гаубицы шестой батареи, и картина ожесточенной схватки была восстановлена со всеми подробностями.
В 1944 году Р. А. Лисянский в районе Новосокольников Псковской области был тяжело ранен в лицо. Долго лежал в госпиталях, перенес несколько операций. Его выписали инвалидом великой Отечественной войны 2-й группы. Сейчас Рафаил Абрамович живет в Киеве.
Трофимов Алексей Ильич прошел в составе шестой батареи весь путь дивизии от Алексина Тульской области до Курляндии в Латвии. Закончил войну командиром огневого взвода и, уволившись из армии в звании младшего лейтенанта, вернулся в Ломоносовский район Ленинградской области. Он из числа тех двух тысяч ленинградцев, которые в апреле 1941 года были направлены в Семипалатинск для прохождения действительной военной службы.
Вот что рассказали участники боя о той яростной схватке, когда батарея была окружена противником.
В ночь на 12 ноября 2-й дивизион 693-го артиллерийского полка переместился в район селения Сукромно. Шестая же батарея, входившая также в состав 2-го артиллерийского дивизиона, осталась на прежних позициях около деревни Большое Кишкино с задачей огней своих гаубиц поддержать 2-й стрелковый батальон 837-го полка на рубеже Оки возле деревни Щукино. Предприняв наступление на Алексин с юга, гитлеровцы рано утром 12 ноября одной группой нанесли удар по большаку на деревню Болото, а другой из Сенево прорывались на Большое Кишкино. Они и не предполагали, что на этой участке, в роще, занимает позиции гаубицы шестой батареи. Стрелковые подразделения 3-го батальона 837-го полка, занимавшие оборону на рубеже речки Крушма, встретили врага огнем своего оружия.
Вблизи огневой позиции батареи разгорелся ожесточенный бой. Если во время завтрака, всего полчаса навал, ружейно-пулеметная стрельба слышалась в низине у речки Крушма, то сейчас выстрелы приближались непосредственно к огневой позиции. Нарастала угроза прорыва вражеских автоматчиков к орудиям. Бойцы огневых расчетов были встревожены.
Огневая позиция батареи размещалась в небольшой роще в вершине отлогого овражка, а с обоих сторон к нему примыкали пахотные поля. Командир огневого взвода лейтенант С. З. Гизатуллин озабоченно прислушивался к приближавшейся стрельбе. Оценив обстановку, решил подготовить батарею к бою и если враг прорвется к роще, то встретить его залпами своих гаубиц.
- По местам! Привести орудия к бою! - раздалась его команда.
Нужно было немедленно доложить командиру батареи и Гизатуллин тут же побежал к телефонному аппарату.
- Товарищ лейтенант! - обратился он по телефону к командиру батареи, находившемуся километрах в четырех на НП в деревне Щукино, - немцы утром ворвались в Болото, а затем и в Большое Кишкино. Сейчас рядом с огневой позицией батареи пехотинцы 837-го полка ведут ожесточенный бой.
Над батареей нависла угроза ее окружения, и лейтенант Р. А. Лисянский верхом на коне в сопровождении коновода И.Искакбаева галопом направился на огневую позицию. В голове же - одна мысль:
- Только бы не опоздать, нужно опередить немцев.
Вот и роща. Спрыгнув с коня, приказал:
- Занять круговую оборону. Гаубицы выкатить из окопов на прямую наводку. Первому взводу лейтенанта Гизатуллина - на восточную опушку, в сторону деревни Болото. Второму взводу сержанта Кузьминского развернуть орудия на запад в направлении Большое Кишкино.
- Но вот злосчастный овраг, - обеспокоено подумал лейтенант Р. А. Лисянский, - вершина его вплотную выходит на огневую позицию батареи с фланга. По оврагу могут скрытно пробраться фашистские автоматчики.
- Командиру отделения разведки Козину, - приказывает командир батареи Р. А. Лисянский, - занять позицию с ручным пулеметом в овраге.
На помощь сержанту А. Е. Козину командир отделения тяги И. М. Фоминых направил наиболее отважного ездового. Другой ручной пулемет лейтенант Р. А. Лисянский приказал установить для прикрытия батареи с тыла.
И вот, не далее чем в полукилометре от батареи, на открытом пахотном поле показались вражеские автоматчики. Они шли цепью, вели огонь на ходу. Орудия были хорошо замаскированы ветками и немцы не догадывались, что приближаются к стволам направленных на них гаубиц. Орудийные расчеты изготовились к бою, но лейтенант С. З. Гизатуллин не спешил.
- Для картечи еще далековато. Пусть подойдут поближе, - произнес он.
Истекли еще две-три томительные минуты, немцы совсем близко. Уже слышатся их голоса, и тут лейтенант С. З. Гизатуллин, взмахнув рукой, скомандовал:
- Картечью, огонь!
Один за другим раздались залпы.
- Ох, какая же сила картечь! - вспоминали после бойцы огневых расчетов.
Ближайшие цепи были сметены. Уцелевшие фашисты заметались, падали, ползли, чтобы укрыться в низине. Следом гаубицы сержанта А. Н. Кузьминского открыли огонь по скоплению вражеской пехоты возле деревни Большое Кишкино.
Атака гитлеровцев была отбита. Не добившись успеха, они откатились назад. Но и батарея обнаружила себя. На рощу обрушился шквал артиллерийского и минометного огня противника. Снаряды рвались возле орудий, а мины, ударяясь о сучья деревьев, разрывались вверху, осыпая батарею градом осколков. Во время обстрела бойцы укрывались в окопах и блиндажах, но избежать потерь не удалось. Несколько мин разорвалось в укрытии лошадей, причинив и там потери.
Понемногу артиллерийский обстрел стал затихать; противник готовился к новой атаке: в деревне Болото слышался шум автомашин, по-видимому, подтягивались резервы. Вскоре немцы возобновили артиллерийский огонь по роще, поднялись в атаку и автоматчики. Несмотря на сильный обстрел, батарея также сосредоточила прицельный огонь по вражеской пехоте. Автоматчики, укрываясь в кустах, намеревались обойти огневую позицию с флангов. Осколком снаряда был убит наводчик первого орудия В. И. Шеболдин, но гаубица не умолкла, место наводчика занял командир орудия сержант С. К. Онищенко. Потери в орудийных расчетах восполнялись ездовыми и бойцами хозяйственного отделения. Прямым попаданием снаряда было разбито колесо левофлангового орудия. Гаубица беспомощно накренилась на бок.
Тяжелое положение артиллеристов еще более осложнилось, когда обнаружили, что гитлеровцы пробираются к огневой позиции по оврагу. Но сержант А. Е. Козин не дрогнул. Он встретил фашистов огнем ручного пулемета. Но одному не отбиться от наседавших фашистов, и командир батареи Р. А. Лисянский приказал лейтенанту С. З. Гизатуллину переместить ручной пулемет с тыловой стороны в вершину оврага. Вооружившись автоматами и ручными гранатами, старшина Н. М. Фомин с тремя ездовыми также спешил на помощь пулеметчикам.
Телефонная связь со штабом дивизиона нарушилась еще в начале боя. Устранить порывы кабеля не удавалось: противник простреливал подходы к огневой позиции. Пришлось послать коновода И. Искакбаева разыскать штаб дивизиона. В донесении лейтенант Р. А. Лисянский писал:
"Батарея ведет тяжелый бой в окружении. Отбиваемся картечью и ручными гранатами, а также огнем автоматов и ручных пулеметов. Пехота отошла в направлении Сукромно, снаряды на исходе. Прошу указаний".
Фашисты стремились любой ценой уничтожить батарею. На подходе к роще, где стояли гаубицы, не прекращались яростные схватки. Орудия, не смолкая, отбивали попытки гитлеровцев прорваться на огневую позицию. Зачастую приходилось переходить на картечь и одновременно вести заградительный огонь, чтобы не дать замкнуть кольцо окружения. Оставалась одна полевая дорожка, связывающая батарею с деревней Сукромно, куда отошли пехотинцы 3-го батальона. Старшина Н. М. Фомин с пулеметчиками уже отбивался от наседавших фашистов ручными гранатами.
Но вот вернулся коновод И. Искакбаев с приказанием от командира дивизиона капитана П. А. Фуфаева: сняться с занимаемых позиций и следовать в район деревни Марьино, куда перемещается весь дивизион. Однако отходить по открытой местности, значит погубить батарею. Немецкие автоматчики сразу же перебьют лошадей, а артиллерия противника, сосредоточив огонь по просматриваемой дороге, уничтожит батарею.
Короткий осенний день был на исходе, солнце клонилось к вакату. Решили отходить как только спустятся вечерние сумерки, а до этого усилить огонь батареи, чтобы отбросить фашистов подальше от огневой позиции.
Стало темнеть. Лейтенант Р. А. Лисянский принимает решение: "Нужно поорудийно выводить батарею с огневой позиции".
Ездовые подготовили лошадей и на галопе отвели одну гаубицу до ближайшего кустарника. Здесь орудие развернулось к бою и открыло огонь, обеспечивая выход батареи из окружения. Последним отошел старшина А. М. Фомин с пулеметчиками. Они до последней минуты сдерживали фашистских автоматчиков на подходе к огневой позиции.
Погибших в бою семь человек артиллеристов шестой батареи и четверых пехотинцев, в их числе одна девушка, положили в блиндаж и засыпали комьями мерзлой земли. Отходя с рубежа речки Крушма, группа пехотинцев задержалась на огневой позиции батареи, здесь они попали под минометный обстрел и четверо из них погибли.
Лишь поздно ночью батарея выбралась на булыжную дорогу, ведущую в деревню Марьино. Задержала заболоченная низина, преодолеть ее быстро не удалось. Рубили кустарник, разбирали сарай, чтобы сучьями и бревнами завалить топкие места. Впрягали по 8-10 лошадей и только тогда смогли протащить через болото тяжелые гаубицы.
Проезжая много лет спустя по местам боев возле Алексина, побывали вместе с однополчанином А. И. Трофимовым и в роще, где была огневая позиция шестой батареи. Гаубицу с разбитым колесом вывезла трофейная команда, когда фронт откатился на запад. Орудийный же передок без колес остался на огневой позиции. И теперь он лежал возле обвалившихся окопов. Вокруг разбросаны стрелянные гильзы от снарядов, напоминавшие по форме кастрюлю, а недалеко между деревьями виднелись кости лошадей из орудийных упряжек. В поездке по местам боев нас сопровождал офицер горвоенкомата К. Н. Коваленко. Ему показал А. И. Трофимов, что в одном из заросших травой блиндажей, по-видимому, и сейчас лежат останки погибших бойцов. Слова А. И. Трофимова не остались без внимания. Вскоре после нашего отъезда на огневую позицию батареи прибыла группа рабочих. Они стали разбирать блиндажи и в одном из них, 35 лет спустя, обнаружили останки погибших воинов. Установить фамилии не удалось, найден был лишь один медальон. Всех одиннадцать воинов захоронили в братской могиле совхоза Авангард.
Собака не роскошь, а средство передвижения!!!
"От Тулы до Курляндского полуострова. По боевому пути 30-й Гвардейской Рижской Краснознаменной стрелковой дивизии" (отрывок)
Выдвинув в стык 49-й и 50-й армий крупные силы, гитлеровцы не ограничились своим ударом в направлении Суходола. Одновременно было предпринято наступление на Алексин с юга. 11 ноября вводятся в бой 131-я и 230-я немецкие пехотные дивизии из состава 43-го армейского корпуса с задачей прорвать оборону по речке Крушма, выйти в район огневых позиций артиллерии и тыловых подразделений 238-й стрелковой дивизии.
По берегу речки Крушма занимал оборону 3-й батальон 837-го стрелкового полка. В первую очередь атаке подвергалась деревня Сенево, где оборонялась 7-я рота и небольшая группа артиллеристов передового наблюдательного пункта 4-й и 5-й батарей. Находясь на плацдарме за Крушмой, рубеж обороны 7-й роты вклинивался вперед в расположение противника и, прикрывая подход к реке, сковывал действия ударной группировки гитлеровцев, поэтому первый удар был направлен на деревню Сенево.
Под вечер, на закате солнца 11 ноября фашисты подвергли деревню Сенево мощному обстрелу артиллерийских и минометных батарей. На улицах и на площади возле школы рвались мины и снаряды. Гитлеровцы приближались к крайним домам, ведя на ходу беспорядочную стрельбу из автоматов. Боевые расчеты 7-й роты встретили противника ружейно-пулеметным огнем. Из лощины, укрывшись за сараями, по фашистам ударили минометы.
Бой разгорался. Враг, располагая значительным превосходством в людях и вооружении, продолжал наступать, обтекал деревню с обоих флангов. Вызываю огонь батареи. Телефонист передает мою команду на огневую позицию.
Разрывы снарядов батареи и плотный огонь стрелкового оружия задержали на первых порах продвижение фашистов. Но силы были слишком неравны. К тому же темнело, направлять огонь батареи и корректировать стрельбу по скоплениям противника становилось все труднее, видимости не стало. Голоса немецких солдат и их автоматная стрельба слышались уже позади школы в низине. С минуты на минуту нас могли обойти со всех сторон, отрезать от огневой позиции батареи. Несмотря на минометный обстрел, телефонная связь работала; связисты быстро устраняли порывы.
- Соедините меня с командиром дивизиона, - дал указание телефонисту ленинградцу Д. Ф. Великанову.
Вскоре к телефонному аппарату на командном пункте подошел капитан П. А. Фуфаев. Доложив ему о создавшейся обстановке в Сенево, получил приказание сматывать телефонный кабель и отойти к деревне Большое Кишкино.
Лошади были подседланы и во время обстрела их отвели на окраину деревни к речке. Со своей группой разведчиков и телефонистов перебрались в брод через Крушму и на подходе к Большое Кишкино, возле сараев, начали оборудовать наблюдательный пункт. Пехотинцы также отошли за речку Крушма и заняли позиции на оборонительном рубеже в соседней деревне Болото. Не далее километра за речкой осталась занятая фашистами деревня Сенево. Стрельба утихла. Изредка вражеское боевое охранение освещало ракетами подходы к деревне. Ночью меня вызвал к телефону командир батареи младший лейтенант А. М. Зинченко и передал:
- Немедленно снимайтесь с НП и быстрей на огневую позицию.
Орудия находились недалеко и через 10-15 минут мы были у своих пушек на огневой. Батарея меняла боевой порядок, готовилась к переходу в направлении к Алексину в район деревни Сукромно. Подошли конные упряжки, орудия подцепили к передкам и одно за другим выводили на дорогу. Предстояло занять позиции возле полотна железной дороги, чтобы огнем своей батареи оказать поддержку подразделениям 837-го полка, занявшим оборону на рубеже Болото - Горушки.
Глубокой ночью четвертая, а следом и пятая батареи прибыли в назначенный район, где приступили к оборудование огневых позиции. Рыли орудийные окопы, укрытия для людей. В эту ночь никто не сомкнул глаз; нужно было к утру подготовиться к бою. Сориентировавшись на местности, наношу на карту огневые позиции батареи. Хочется отметить, что в районе Алексина и дальше на территории Калужской области топографические карты были уточненные, не в пример тем, которыми нам пришлось пользоваться под Тулой. Составленные накануне войны по материалам аэрофотосъемки, они отражали все подробности местности и определить местоположение огневых позиции, наблюдательных пунктов, а вместе с этим нанести, выбранные на стороне противника, ориентиры и обнаруженные цели не составляло труда.
Установив орудия, отправляемся со взводом управления в деревню Горушки, чтобы занять там наблюдательный пункт. Проселочной дороги тут не оказалось, идем километра три напрямик.
Вчера в этом районе раздавались выстрелы: шел бой за железнодорожную станцию Рюриково и сведений о том, где закрепились ночью пехотинцы 837-го полка, не поступало. Хотя в штабе артиллерийского дивизиона заверяли, что в Горушках обороняется одно из подразделений дивизии, все же за истекшее время обстановка могла измениться. Нужно было также учитывать и то, что придвигаясь ночью по бездорожью, легко сбиться с пути, натолкнуться на противника. Взяв направление и сверяясь время от времени по компасу идем вместе с командиром батареи младшим лейтенантом А. М. Зинченко впереди. Землю припорошил снежок. Это помогает нам различать овраги, канавы и промоины, спускавшиеся к речке Крушма. За нами следуют верховые - это разведчики и коноводы вели наших заседланных лошадей. Позади связисты со шпулями за плечами тянули кабель. За ними слышался стук колес телефонной двуколки по мерзлой земле. Повозочный двуколки Альчимбаев Кенжигалий - колхозник из Жарминского района Семипалатинской области. Он по-хозяйски бережет и холит свою крупную вороную лошадь. Всегда она вычищена, накормлена.
Начинало светать. Впереди, за оврагом показались дома.
Сверяю по карте, что за селение перед нами.
- Это Горушки, - говорю я. - Овражек и слева роща, все как на карте.
Командир батареи А. М. Зинченко приказывает мне:
- Возьмите двух разведчиков, отправляйтесь вперед и узнайте кто находится в деревне.
Обогнув овраг, подошли к крайним домам. Прислушиваемся.
Тихо, постучали в окно. Загремела щеколда, и дверь открыла женщина.
- Есть в деревне красноармейцы? - спрашиваю ее.
- На другом конце улицы размещается команда бойцов, - ответила женщина.
Подаем условленный сигнал. Взвод управления батареи прибыл в деревню и занял крайний дом в вершине овражка. Хозяйка дома, не обращая на нас особого внимания, занялась своими делами. Затопила печь и, загромыхав подойником, отправилась доить корову. Телефонисты, устроившись на кухне, принялись налаживать связь с огневой позицией и штабом дивизиона. Вскоре привезли в термосах, завтрак и горячий чай. Не успели взяться за ложки, как вбегает командир взвода управления младший лейтенант Л. К. Бедарев и взволнованно сообщает:
- С крыши сарая, где оборудовали наблюдательный пункт, видно как немцы теснят пехотинцев 837-го полка, идет бой за деревню Болото.
- Видимо гитлеровцы наносят здесь основной удар, чтобы прорваться к Алексину, - произнес командир батареи А. М. Зинченко, - А как на подходе к Горушкам? - спросил он.
- На наши участке немцы не обнаружены, - доложил Л. К. Бедарев.
Оценив обстановку, командир батареи А. М. Зинченко решил немедленно перенести наблюдательный пункт ближе к огневой позиции и включится в бой, разгоревшийся за деревню Болото.
- Кончайте завтракать! - отодвигая миску с недоеденным супом, приказал он, - отключайте телефонный аппарат, быстро за мной! Младшему лейтенанту Бедареву, - продолжал командир батареи, - погрузить на двуколку батарейное имущество и следовать на огневую позицию. Младшему лейтенанту Волкову с разведчиками и телефонистами, прибывшими из штаба дивизиона, - приказывал А. М. Зинченко, - прикрыть меня на случаи, если фашистские автоматчики просочатся по рощам и оврагам к новому НП.
Всем было уже не до завтрака. Надо готовиться к бою. Командир батареи с небольшой группой разведчиков и телефонистов из взвода управления перебежками направился к огневым позициям. Вскоре они достигли возвышенности, с вершины которой был виден бой у деревни Болото. В кустах остановились.
- Отсюда будем вызывать огонь батареи, - приказал младший лейтенант А. М. Зинченко.
Бойцы подключили телефонный аппарат к проводу, а я, замаскировавшись за кустом, начал готовить данные для стрельбы. Наблюдательный пункт находился в стороне от направления стрельбы орудий, но младший лейтенант А. М. Зинченко был умелым артиллеристом и снаряды быстро направил на цель, фашисты не обнаружили выбранный нами НП, что позволило без помех вести огонь по врагу. Было отчетливо видно, как заградительный огонь батареи задержал противника. Захватив деревню Болото и продвигаясь к железной дороге, гитлеровцы шли во весь рост, но на пахотном поле неожиданно попади под прицельный артиллерийский огонь. На открытой местности они метались из стороны в сторону пытаясь найти укрытие от осколков снарядов. Получив поддержку артиллеристов, стрелковые подразделения 837-го полка усилили сопротивление{11}.
Пятая батарея огня не вела. Заняв огневые позиции на опушке березовой рощи рядом с четвертой, свой наблюдательный пункт она выдвинула в направлении деревни Болото. Рано утром немцы ворвались в нее, окружили находившийся на ее окраине передовой НП. Вместе с телефонистами и разведчиками погиб заместитель командира батареи младший лейтенант Анатолий Андреевич Витко из Усть-Каменогорска. А ведь только вчера вместе с ним переживали тревожные часы, когда враг атаковал Сенево.
Потеряв связь со своим наблюдательным пунктом, батарея лишилась возможности вести огонь. Командир батареи лейтенант Д. А. Храпов быстро оборудовал новый НП и возобновил огонь по атакующим вражеским автоматчикам.
Захватив утром 12 ноября селение Болото и Большое Кишкино, гитлеровцы решили прорваться на этом участке к Алексину с юга. Возле селения Болото в направлении на Алексин проходила улучшенная дорога с булыжным покрытием. По ней фашистам удалось перебросить на автомашинах к участку прорыва значительные силы из состава 131-й и 230-й пехотных дивизий. Создав, таким образом, превосходство в силе, гитлеровцы рассчитывали на легкий успех. Они шли в атаку во весь рост. Основную тяжесть удара пришлось выдержать стрелковым подразделениям 3-го батальона 837-го полка и артиллеристам 2-го дивизиона 693-го полка. Однако бойцы 238-й стрелковой дивизии не дрогнули, на подступах к деревни Сукромно фашисты натолкнулись на стойкое сопротивление оборонявшихся подразделении. В первых же атаках враг, понеся значительные потери, откатился назад. Вскоре гитлеровцы ввели резервы, подтянули минометы и, когда время перевалило за полдень, снова перешли в наступление. Теперь они уже шли в атаку не в полный рост, а старались продвигаться перебежками, укрываясь в кустах, в ложбинах.
С наблюдательного пункта четвертой батареи, выбранного поспешно на возвышенности возле деревни Горушки, нельзя было проследить за действиями противника после перехода от открытых атак к тактике маневрирования. Нужно было сменить свой НП, переместить его вперед. Не отрываясь от проложенного ночью кабеля, стали передвигаться в сторону огневой позиции.
Кабель то спускался в низины, то уходил в заросли кустарника, но как только поднимался на бугорок, командир батареи А. М. Зинченко выбирал удобное для наблюдения место, туда прокладывалась телефонная связь и батарея снова била по врагу. Так, перемещая НП на выгодные для наблюдения рубежи, орудия не прекращали вести прицельный огонь, срывали намерения фашистов прорваться к Алексину.
К вечеру бой начал стихать. Кое-где еще слышалась ружейно-пулеметная перестрелка, но артиллеристы почти прекратили стрельбу. Лишь изредка раздавались одиночные орудийные выстрелы. Гитлеровцам не удалось прорваться к Алексину, они были вынуждены отойти к захваченным утром селениям Болото и Большое Кишкино. Пехотинцы 3-го батальона 837-го полка вместе с переброшенными сюда с рубежа Оки подразделениями 830-го полка и частью сил 409-го отдельного саперного батальона закрепились на участке Сукромно - Горушки. Батареям же 2-го артиллерийского дивизиона приказано в ночь на 13 ноября переместиться влево, в район деревни Марьино, где оказать поддержку подразделениям 843-го стрелкового полка. Все что можно перебрасывалось на левый фланг дивизии с задачей прикрыть подступы к железнодорожной станции Суходол.
В тот же день 12 ноября шестая батарея 693-го артиллерийского полка, которой командовал лейтенант Р. А. Лисянский, была атакована противником, ей пришлось вести тяжелый бой с прорвавшимся к огневой позиции вражескими автоматчикам. В годы войны мне не раз доводилось слышать от очевидцев того боя о мужестве и стойкости, проявленной артиллеристами шестой батареи. Со временем подробности забылись, но теперь много лет спустя, на встречах однополчан пришлось увидеться с Рафаилом Аврамовичем и командиром орудия той же батареи старшим сержантом А. И. Трофимовым и снова услышать воспоминания о былой стычке с фашистами. А когда мы совершали поездку по местам боев в Клешню и Спас-Конино, то побывали так же в той роще возле деревни Большое Кишкино, где стояли гаубицы шестой батареи, и картина ожесточенной схватки была восстановлена со всеми подробностями.
В 1944 году Р. А. Лисянский в районе Новосокольников Псковской области был тяжело ранен в лицо. Долго лежал в госпиталях, перенес несколько операций. Его выписали инвалидом великой Отечественной войны 2-й группы. Сейчас Рафаил Абрамович живет в Киеве.
Трофимов Алексей Ильич прошел в составе шестой батареи весь путь дивизии от Алексина Тульской области до Курляндии в Латвии. Закончил войну командиром огневого взвода и, уволившись из армии в звании младшего лейтенанта, вернулся в Ломоносовский район Ленинградской области. Он из числа тех двух тысяч ленинградцев, которые в апреле 1941 года были направлены в Семипалатинск для прохождения действительной военной службы.
Вот что рассказали участники боя о той яростной схватке, когда батарея была окружена противником.
В ночь на 12 ноября 2-й дивизион 693-го артиллерийского полка переместился в район селения Сукромно. Шестая же батарея, входившая также в состав 2-го артиллерийского дивизиона, осталась на прежних позициях около деревни Большое Кишкино с задачей огней своих гаубиц поддержать 2-й стрелковый батальон 837-го полка на рубеже Оки возле деревни Щукино. Предприняв наступление на Алексин с юга, гитлеровцы рано утром 12 ноября одной группой нанесли удар по большаку на деревню Болото, а другой из Сенево прорывались на Большое Кишкино. Они и не предполагали, что на этой участке, в роще, занимает позиции гаубицы шестой батареи. Стрелковые подразделения 3-го батальона 837-го полка, занимавшие оборону на рубеже речки Крушма, встретили врага огнем своего оружия.
Вблизи огневой позиции батареи разгорелся ожесточенный бой. Если во время завтрака, всего полчаса навал, ружейно-пулеметная стрельба слышалась в низине у речки Крушма, то сейчас выстрелы приближались непосредственно к огневой позиции. Нарастала угроза прорыва вражеских автоматчиков к орудиям. Бойцы огневых расчетов были встревожены.
Огневая позиция батареи размещалась в небольшой роще в вершине отлогого овражка, а с обоих сторон к нему примыкали пахотные поля. Командир огневого взвода лейтенант С. З. Гизатуллин озабоченно прислушивался к приближавшейся стрельбе. Оценив обстановку, решил подготовить батарею к бою и если враг прорвется к роще, то встретить его залпами своих гаубиц.
- По местам! Привести орудия к бою! - раздалась его команда.
Нужно было немедленно доложить командиру батареи и Гизатуллин тут же побежал к телефонному аппарату.
- Товарищ лейтенант! - обратился он по телефону к командиру батареи, находившемуся километрах в четырех на НП в деревне Щукино, - немцы утром ворвались в Болото, а затем и в Большое Кишкино. Сейчас рядом с огневой позицией батареи пехотинцы 837-го полка ведут ожесточенный бой.
Над батареей нависла угроза ее окружения, и лейтенант Р. А. Лисянский верхом на коне в сопровождении коновода И.Искакбаева галопом направился на огневую позицию. В голове же - одна мысль:
- Только бы не опоздать, нужно опередить немцев.
Вот и роща. Спрыгнув с коня, приказал:
- Занять круговую оборону. Гаубицы выкатить из окопов на прямую наводку. Первому взводу лейтенанта Гизатуллина - на восточную опушку, в сторону деревни Болото. Второму взводу сержанта Кузьминского развернуть орудия на запад в направлении Большое Кишкино.
- Но вот злосчастный овраг, - обеспокоено подумал лейтенант Р. А. Лисянский, - вершина его вплотную выходит на огневую позицию батареи с фланга. По оврагу могут скрытно пробраться фашистские автоматчики.
- Командиру отделения разведки Козину, - приказывает командир батареи Р. А. Лисянский, - занять позицию с ручным пулеметом в овраге.
На помощь сержанту А. Е. Козину командир отделения тяги И. М. Фоминых направил наиболее отважного ездового. Другой ручной пулемет лейтенант Р. А. Лисянский приказал установить для прикрытия батареи с тыла.
И вот, не далее чем в полукилометре от батареи, на открытом пахотном поле показались вражеские автоматчики. Они шли цепью, вели огонь на ходу. Орудия были хорошо замаскированы ветками и немцы не догадывались, что приближаются к стволам направленных на них гаубиц. Орудийные расчеты изготовились к бою, но лейтенант С. З. Гизатуллин не спешил.
- Для картечи еще далековато. Пусть подойдут поближе, - произнес он.
Истекли еще две-три томительные минуты, немцы совсем близко. Уже слышатся их голоса, и тут лейтенант С. З. Гизатуллин, взмахнув рукой, скомандовал:
- Картечью, огонь!
Один за другим раздались залпы.
- Ох, какая же сила картечь! - вспоминали после бойцы огневых расчетов.
Ближайшие цепи были сметены. Уцелевшие фашисты заметались, падали, ползли, чтобы укрыться в низине. Следом гаубицы сержанта А. Н. Кузьминского открыли огонь по скоплению вражеской пехоты возле деревни Большое Кишкино.
Атака гитлеровцев была отбита. Не добившись успеха, они откатились назад. Но и батарея обнаружила себя. На рощу обрушился шквал артиллерийского и минометного огня противника. Снаряды рвались возле орудий, а мины, ударяясь о сучья деревьев, разрывались вверху, осыпая батарею градом осколков. Во время обстрела бойцы укрывались в окопах и блиндажах, но избежать потерь не удалось. Несколько мин разорвалось в укрытии лошадей, причинив и там потери.
Понемногу артиллерийский обстрел стал затихать; противник готовился к новой атаке: в деревне Болото слышался шум автомашин, по-видимому, подтягивались резервы. Вскоре немцы возобновили артиллерийский огонь по роще, поднялись в атаку и автоматчики. Несмотря на сильный обстрел, батарея также сосредоточила прицельный огонь по вражеской пехоте. Автоматчики, укрываясь в кустах, намеревались обойти огневую позицию с флангов. Осколком снаряда был убит наводчик первого орудия В. И. Шеболдин, но гаубица не умолкла, место наводчика занял командир орудия сержант С. К. Онищенко. Потери в орудийных расчетах восполнялись ездовыми и бойцами хозяйственного отделения. Прямым попаданием снаряда было разбито колесо левофлангового орудия. Гаубица беспомощно накренилась на бок.
Тяжелое положение артиллеристов еще более осложнилось, когда обнаружили, что гитлеровцы пробираются к огневой позиции по оврагу. Но сержант А. Е. Козин не дрогнул. Он встретил фашистов огнем ручного пулемета. Но одному не отбиться от наседавших фашистов, и командир батареи Р. А. Лисянский приказал лейтенанту С. З. Гизатуллину переместить ручной пулемет с тыловой стороны в вершину оврага. Вооружившись автоматами и ручными гранатами, старшина Н. М. Фомин с тремя ездовыми также спешил на помощь пулеметчикам.
Телефонная связь со штабом дивизиона нарушилась еще в начале боя. Устранить порывы кабеля не удавалось: противник простреливал подходы к огневой позиции. Пришлось послать коновода И. Искакбаева разыскать штаб дивизиона. В донесении лейтенант Р. А. Лисянский писал:
"Батарея ведет тяжелый бой в окружении. Отбиваемся картечью и ручными гранатами, а также огнем автоматов и ручных пулеметов. Пехота отошла в направлении Сукромно, снаряды на исходе. Прошу указаний".
Фашисты стремились любой ценой уничтожить батарею. На подходе к роще, где стояли гаубицы, не прекращались яростные схватки. Орудия, не смолкая, отбивали попытки гитлеровцев прорваться на огневую позицию. Зачастую приходилось переходить на картечь и одновременно вести заградительный огонь, чтобы не дать замкнуть кольцо окружения. Оставалась одна полевая дорожка, связывающая батарею с деревней Сукромно, куда отошли пехотинцы 3-го батальона. Старшина Н. М. Фомин с пулеметчиками уже отбивался от наседавших фашистов ручными гранатами.
Но вот вернулся коновод И. Искакбаев с приказанием от командира дивизиона капитана П. А. Фуфаева: сняться с занимаемых позиций и следовать в район деревни Марьино, куда перемещается весь дивизион. Однако отходить по открытой местности, значит погубить батарею. Немецкие автоматчики сразу же перебьют лошадей, а артиллерия противника, сосредоточив огонь по просматриваемой дороге, уничтожит батарею.
Короткий осенний день был на исходе, солнце клонилось к вакату. Решили отходить как только спустятся вечерние сумерки, а до этого усилить огонь батареи, чтобы отбросить фашистов подальше от огневой позиции.
Стало темнеть. Лейтенант Р. А. Лисянский принимает решение: "Нужно поорудийно выводить батарею с огневой позиции".
Ездовые подготовили лошадей и на галопе отвели одну гаубицу до ближайшего кустарника. Здесь орудие развернулось к бою и открыло огонь, обеспечивая выход батареи из окружения. Последним отошел старшина А. М. Фомин с пулеметчиками. Они до последней минуты сдерживали фашистских автоматчиков на подходе к огневой позиции.
Погибших в бою семь человек артиллеристов шестой батареи и четверых пехотинцев, в их числе одна девушка, положили в блиндаж и засыпали комьями мерзлой земли. Отходя с рубежа речки Крушма, группа пехотинцев задержалась на огневой позиции батареи, здесь они попали под минометный обстрел и четверо из них погибли.
Лишь поздно ночью батарея выбралась на булыжную дорогу, ведущую в деревню Марьино. Задержала заболоченная низина, преодолеть ее быстро не удалось. Рубили кустарник, разбирали сарай, чтобы сучьями и бревнами завалить топкие места. Впрягали по 8-10 лошадей и только тогда смогли протащить через болото тяжелые гаубицы.
Проезжая много лет спустя по местам боев возле Алексина, побывали вместе с однополчанином А. И. Трофимовым и в роще, где была огневая позиция шестой батареи. Гаубицу с разбитым колесом вывезла трофейная команда, когда фронт откатился на запад. Орудийный же передок без колес остался на огневой позиции. И теперь он лежал возле обвалившихся окопов. Вокруг разбросаны стрелянные гильзы от снарядов, напоминавшие по форме кастрюлю, а недалеко между деревьями виднелись кости лошадей из орудийных упряжек. В поездке по местам боев нас сопровождал офицер горвоенкомата К. Н. Коваленко. Ему показал А. И. Трофимов, что в одном из заросших травой блиндажей, по-видимому, и сейчас лежат останки погибших бойцов. Слова А. И. Трофимова не остались без внимания. Вскоре после нашего отъезда на огневую позицию батареи прибыла группа рабочих. Они стали разбирать блиндажи и в одном из них, 35 лет спустя, обнаружили останки погибших воинов. Установить фамилии не удалось, найден был лишь один медальон. Всех одиннадцать воинов захоронили в братской могиле совхоза Авангард.
Собака не роскошь, а средство передвижения!!!